Михаил Щербаков - Просьба, аккорды песни для гитары
Em
Не умирай в камышах на подвижном песке, развернувшись лицом
Em
к заозерной норвежской деревне, откуда слышны
D7
набирающий силу Борей да гудение ветхих
Am
мельниц...
Em Hm Em Hm Em
ни колокольных тебе, ни иных голосов.
D7 Am
Пусть я опять удивлюсь, отряхнув с лепестка дождевой
D7 Am Em
блеск на руины и яшмы осколок в залив уронив:
H7 E9 A
почему повисают над камнем волшебные капли
и, не коснувшись волны, почему застывает над ней самоцвет?
C#m/E Abm6/Eb G B/D Am
Не исчезай между двух равнозначных полей, на гремящем ходу,
в безвоздушной томясь тесноте, не своею
охотой катясь по железной дороге
к югу...
якобы к югу - не важно, сезон не сезон, -
к якобы теплым стволам эвкалиптов... мой Бог! что за бедность!
Игры с магнитной стрелой... долгота, широта... Нужды нет,
хоть на белой Аляске твое пресеклось бы дыханье,
разве тотчас в Калифорнии желтой не вспомнил бы я о тебе?
Чудом, ошибкой - останься в живых, возвратясь наконец
в неизбежный, центральный, любимый тобой, ненавидимый мною
город...
девять предместий одно за другим миновав.
Пусть я застану тебя в мастерской, где глазами никаких
дел, кроме древней настенной тарелки... мой Бог! сколько тайн
мы на этой глазури недавно еще различали!
В трещинах мелких ее сколько раз ненароком читалась судьба...
Да, но теперь, по прошествии, может, какой-нибудь тысячи дней,
ненароком приблизившись, что мы на этой финифти
видим?
Что, приглядвшись, мы видим на ней? Ничего.
Михаил Щербаков - Просьба, аккорды песни для гитары
Em
Не умирай в камышах на подвижном песке, развернувшись лицом
Em
к заозерной норвежской деревне, откуда слышны
D7
набирающий силу Борей да гудение ветхих
Am
мельниц...
Em Hm Em Hm Em
ни колокольных тебе, ни иных голосов.
D7 Am
Пусть я опять удивлюсь, отряхнув с лепестка дождевой
D7 Am Em
блеск на руины и яшмы осколок в залив уронив:
H7 E9 A
почему повисают над камнем волшебные капли
и, не коснувшись волны, почему застывает над ней самоцвет?
C#m/E Abm6/Eb G B/D Am
Не исчезай между двух равнозначных полей, на гремящем ходу,
в безвоздушной томясь тесноте, не своею
охотой катясь по железной дороге
к югу...
якобы к югу - не важно, сезон не сезон, -
к якобы теплым стволам эвкалиптов... мой Бог! что за бедность!
Игры с магнитной стрелой... долгота, широта... Нужды нет,
хоть на белой Аляске твое пресеклось бы дыханье,
разве тотчас в Калифорнии желтой не вспомнил бы я о тебе?
Чудом, ошибкой - останься в живых, возвратясь наконец
в неизбежный, центральный, любимый тобой, ненавидимый мною
город...
девять предместий одно за другим миновав.
Пусть я застану тебя в мастерской, где глазами никаких
дел, кроме древней настенной тарелки... мой Бог! сколько тайн
мы на этой глазури недавно еще различали!
В трещинах мелких ее сколько раз ненароком читалась судьба...
Да, но теперь, по прошествии, может, какой-нибудь тысячи дней,
ненароком приблизившись, что мы на этой финифти
видим?
Что, приглядвшись, мы видим на ней? Ничего.
